От: Волковой Нины Петровны,

АДРЕС: 127411, г.Москва, ул.Яхромская, д.14/5 кв.45

АДРЕС: Москва, Малый Сухаревский пер., д.3, стр.2

АДРЕС: Москва, ул. Лобненская, д 9 а, кв. 21

по гражданскому делу №2-1519/04 по заявлениям Волковой Н.П.,

МГО КПРФ, Бодуновой Н.П., Курчавой Г.М.

Данное решение считаем необоснованным и незаконным по следующим причинам.

1. Как справедливо отмечено в решении суда, “в соответствии с ч.3 ст.77 Федерального Закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (ниже - ФЗГ) суд соответствующего уровня может отменить решение об итогах голосования, о результатах выборов … в избирательном округе в случае нарушения порядка голосования и подсчета голосов, определения результатов выборов, других нарушений избирательного законодательства, если эти нарушения не позволяют выявить действительную волю избирателей”. В материалах дела имеются представленные участниками процесса и добытые в судебном заседании убедительные доказательства, свидетельствующие, что 14-18 марта на избирательных участках №341, 351, 352 и в территориальной избирательной комиссии Дмитровского района (ниже - ТИК) были допущены нарушения при подсчете голосов, определении результатов выборов, другие нарушения избирательного законодательства, причем эти нарушения не позволяют выявить действительную волю избирателей.

1.1 Основное нарушение заключалось в нарушении порядка составления повторных протоколов участковых избирательных комиссий (ниже - УИК) №№341, 351, 352 (п.8 ст.69 ФЗГ и соответствующий ему, устанавливающий дополнительные гарантии избирательных прав п.13 ст.75 Закона города Москвы “Избирательный кодекс города Москвы” (ниже - ИКМ)).

1.1.1 В материалах дела имеются объяснения председателей УИК Мачулиной, Лазаревой, Каландаровой, показания секретаря УИК №352 Пивоваровой, в которых сказано, что повторный протокол составлялся в отсутствии лиц, присутствовавших при составлении ранее утвержденного (первичного) протокола. Также имеются показания свидетелей на участках №341 (Голюк, Давыдов), №351 (Парыгин), 352 (Паницкий), утверждавших, что они присутствовали на участках при составлении первичного протокола, но не были оповещены соответствующими участковыми комиссиями ни о заседании по внесению изменений в протокол, ни о том, что повторный протокол был составлен.

Данные сведения, полученные в ходе судебного заседания, в решении суда упомянуты и судом под сомнение не ставятся. Однако суд считает, что исполнение нормы п.8 ст.69 ФЗГ и п.13 ст.75 ИКМ заключается не в факте оповещения, а в попытке оповещения. Суд ссылается на имеющиеся в судебном деле “листки оповещения участковых избирательных комиссий”, которые якобы доказывают, что ими “принимались меры для оповещения о составлении повторных протоколов лиц, принимавших участие при подсчете голосов избирателей” (с.11). Однако, во-первых, данные “листки” не могут быть убедительным доказательством, поскольку заверены только лицами, непосредственно заинтересованными в исходе дела. Во-вторых, закон требует не того, чтобы “были приняты меры для оповещения”, а чтобы указанные лица были оповещены, причем в обязательном порядке (см. формулировку п.8 ст.69 ФЗД). В трактовке суда норма п.8 ст.69 ФЗД становится бессодержательной, поскольку всегда можно утверждать, что “были приняты меры для оповещения”.

Суд, с одной стороны, признает, что указанные лица фактически оповещены (информированы) не были, с другой стороны отрицает, что требование п.8 ст.69 ФЗД было нарушено. Налицо однозвенное логическое противоречие и несоответствие выводов суда обстоятельствам дела. Помимо несоответствия выводов суда материалам дела, имеется также неправильное истолкование закона, то есть неправильное применение норм материального права.

1.1.2 В материалах дела имеются показания свидетеля Очневой, которая была членом УИК №341 с правом решающего голоса, и которая утверждает, что никакого заседания УИК №341 по составлению повторного протокола не было, а о составлении повторного протокола она не знала.

Суд критически отнёсся к показаниям свидетеля Очневой, поскольку подпись в повторном протоколе принадлежит ей, “а ее доводы в той части, что она не помнит, какие документы и в каком количестве она подписывала, суд находит неубедительными”, кроме того, суд учитывает, что Очнева предложена членом УИК одним из заявителей. Однако у суда было не меньше оснований отнестись критически к объяснениям председателей УИК, поскольку они тоже многое “не помнят”, а, кроме того, непосредственно заинтересованными в исходе дела.

1.2 Суд не применил и не упомянул в своем решении подлежащую применению норму п.13 ст.75 ИКМ: “Избирательная комиссия, информируя о проведении указанного заседания (на котором составляется повторный протокол) в соответствии с частью 2 статьи 22 настоящего Кодекса, обязана указать, что на нем будет рассматриваться данный вопрос” (что является дополнительной к ФЗГ гарантией избирательных прав), чем нарушил нормы материального права.

1.3 Таким образом, в судебном заседании установлено и судом по существу не оспаривается нарушение п.8 ст.69 ФЗГ, установлено и вообще не оспаривается судом нарушение п.13 ст.75 ИКМ. Именно эти нарушения не позволяют в настоящее время выявить действительную волю избирателей. Действительно, данные нарушения привели к появлению повторных протоколов, которые кардинально отличаются от первичных протоколов УИК (по первичным протоколам выборы не состоялись, по вторичным – состоялись и избран депутат). Иначе говоря, нарушение п.8 ст.69 ФЗГ и п.13 ст.75 ИКМ при составлении повторных протоколов привело к невозможности в настоящее время установить действительную волю избирателей, поскольку нет оснований доверять данным первичных протоколов меньше, чем данным повторных протоколов.

Суд, однако, считает, что существует другая возможность установить действительную волю избирателей, а именно – путем частичного пересчета бюллетеней УИК №№341, 351, 352. Данное утверждение суда не соответствует действительности, что подтверждается материалами дела. В настоящее время установить действительную волю избирателей путем пересчета бюллетеней не представляется возможным.

Действительно, избирательные бюллетени длительное время (с 15-го марта), в том числе в период судебного разбирательства находились в распоряжении ТИК. Председатель ТИК, Рубченков, по его же заявлению в суде, имеет ключ от помещения, где хранятся бюллетени. По показаниям свидетелей Липиной, Грузнова А.В., Грузновой Г.М., Киселева В.И. никаких препятствий для доступа к избирательным бюллетеням у руководителей комиссии не было: бюллетени хранятся в помещении, куда имеют доступ члены комиссии, в шкафах и на шкафах этих помещений; печати участковых комиссий хранятся на столе (показания Грузновой). Эти же свидетели показали, что ключ от помещения, где хранятся бюллетени, имеется также у завхоза Управы (показания Липиной) и на охране (показания Грузновой). То есть, материалами дела подтверждается, что руководители ТИК, по крайней мере, Рубченков, и другие лица имеют свободный и неконтролируемый доступ к избирательным бюллетеням. Учитывая также то, что и печати участковых избирательных комиссий, которыми опечатаны упаковки с бюллетенями, хранятся в ТИК, можно утверждать, что нет никаких препятствий для вскрытия упаковок с бюллетенями со стороны руководителя ТИК Рубченкова, да и других лиц. Поскольку руководители ТИК, в частности Рубченков, являются лицами, имеющими сильную заинтересованность в исходе судебного разбирательства (неблагоприятный исход судебного разбирательства влечет за собой установление признаков преступления, предусмотренного ст. 142 УК РФ), постольку избирательные бюллетени к настоящему времени уже не позволяют установить действительную волю избирателей.

Поведение представителей ТИК в ходе судебного разбирательства полностью согласуются с утверждением о том, что избирательные бюллетени УИК №341, 351, 352 в настоящее время не могут служить доказательством по данному делу. Действительно: первоначально (на заседании 21 мая 2004 года) все представители ТИК и УИК возражали против удовлетворения ходатайства об обеспечении доказательств, заявленного представителем заявителей в порядке ст.ст.64, 65 ГПК РФ (л.д. 124), а именно – ходатайства о дополнительном опечатывании пачек с избирательными бюллетенями УИК №№341, 351, 352. Суд отклонил это ходатайство. Через некоторое время (на заседании 11 июня 2004 года) представители заявителя потребовали вскрытия пачек с бюллетенями и их пересчета, ссылаясь на то, что это может установить действительную волю избирателей.

Также характерным является то, что ТИК пытался осуществить вскрытие пачек бюллетеней до разрешения судом соответствующего ходатайства, по письму из прокуратуры.

Суд, в конечном итоге удовлетворил ходатайство представителей ТИК о вскрытии пачек, указав, что “непосредственные сведения о действительной воле избирателей…содержатся в избирательных бюллетенях” (решение, с.с.5, 10), “основным носителем, отражающим волю избирателей, являются первичные документы – избирательные бюллетени, исследованные судом” (решение, с.13). Однако, по указанным выше соображениям, учитывая необеспеченность доказательств, о которой было заявлено в самом начале процесса, данные утверждение суда следует признать ошибочным. В настоящее время уже нельзя утверждать, что в избирательных бюллетенях содержатся “непосредственные сведения о действительной воле избирателей”, поскольку в материалах дела содержится достаточно доказательств, свидетельствующих о возможности изменения содержания упаковок с избирательными бюллетенями со стороны участников процесса, непосредственно заинтересованных в исходе дела.

Ссылка суда на п.7 ст.64 ФЗГ (решение, с.5) в обосновании утверждения о том, что “непосредственные сведения о действительной воле избирателей…содержатся в избирательных бюллетенях”, является неосновательной, поскольку в указанном пункте регламентирован только порядок голосования, а сведения о голосовании могут быть искажены дальнейшими неправомерными действиями.

Таким образом, утверждение суда о том, что в настоящее время возможно установить действительную волю избирателей путем пересчета бюллетеней, не соответствует материалам дела.

1.4 Суд считает, что в результате пересчета некоторых бюллетеней, произведенного на судебном заседании 3 августа 2004 года, установлена действительная воля избирателей в том смысле, что установлены итоги голосования по избирательным участкам №341, 351, 352 (решение, с.5-7) и результаты выборов по избирательным округам №№3, 8, 9 (решение, с.7-8). Данное утверждение противоречит материалам дела по следующим причинам:

1.4.1 Как было указано и обосновано выше, установить действительную волю избирателей по бюллетеням, хранившимся в ТИК, в настоящее время не представляется возможным. Тем более невозможно установить действительную волю избирателей путем пересчета только части этих бюллетеней;

1.4.2 Суд отклонил ходатайство представителя заявителей о пересчете всех бюллетеней УИК №№341, 351, 352, осуществив пересчет только бюллетеней категории “недействительные” и “против всех кандидатов”. Между тем, по этим бюллетеням нельзя установить не только результат выборов по округу, но даже итоги голосования по участку. Действительно, итоги голосования по участку представляют собой совокупность данных в пятнадцати, а не в двух строках протокола. При этом строки протокола связаны между собой соотношениями типа равенства и неравенства, которые оговорены законом (Приложение 5 ИКМ) и называются “контрольными соотношениями”. Невыполнение контрольных соотношений может послужить признанию итогов голосования на данном избирательном участке недействительными. В частности, контрольное соотношение д) Приложения №5 устанавливает связь между строками №№8,9,10, 11 Протокола, а контрольное соотношение е) Приложения №5 устанавливает связь между строками №№ 11 и 15 Протокола. Пересчет бюллетеней только по строкам №10 и 15 не позволяет проверить контрольные соотношения.

Пересчитав бюллетени только по двум строкам протокола нельзя утверждать, что остальные строки протокола составлены правильно. Это тем более так, если учесть, что при пересчете бюллетеней даже по двум категориям в УИК №№351 и 352 обнаружены отклонения от данных повторного протокола. При этом среди бюллетеней УИК №351 обнаружены 59 бюллетеней, опечатанных печатью УИК №352, что означает, по меньшей мере, невыполнение контрольного соотношения б) Приложения 5 ИКМ в УИК №352.

Таким образом, выводы суда об итогах голосования в УИК №№341, 351, 352 (решение, с.5-7) и вытекающие из них выводы о результатах выборов по избирательным округам №№3, 8, 9 (решение, с.7-8) не основаны на материалах дела, а противоречат им.

1.4.3 Суд отклонил ходатайство представителя заявителей о проведении экспертизы бюллетеней УИК №№341, 351, 352. Между тем, есть веские основания полагать, что избирательные бюллетени, отнесенные судом к категории “недействительные”, исходно, непосредственно после голосования, к таковым не относились, то есть не являются подлинными.

Основаниями являются тот факт, что большинство “недействительных” бюллетеней имеют отметку в графе “Против всех кандидатов”, а также тот факт, что, в нарушение п.17 ст. 68 ФЗГ и п.16 ст.73 ИКМ бюллетени, признанные недействительными и вызывавшие сомнения (по показаниям председателя и секретаря УИК №352, имеющимся в материалах дела), не помечались надписью о причинах признания их недействительными.

Подлинность бюллетеней можно было установить экспертизой, однако этого сделано не было.

1.4.4 По указанным выше основаниям легко предположить подложность бюллетеней, пересчитанных в судебном заседании. Однако суд отклонил ходатайство представителя заявителей о подложности доказательства, сделанное им в порядке ст.186 ГПК РФ.

1.4.5 При пересчете бюллетеней, произведенном в судебном заседании выяснилось:

1.4.5.1 В пачке недействительных бюллетеней УИК №351 4 бюллетеня содержат отметку “против всех кандидатов”, 1 бюллетень содержит отметку за кандидата Егорову, 59 бюллетеней удостоверены печатью комиссии №352; в пачке “против всех кандидатов” 1 бюллетень содержит отметку за кандидата Егорову (решение, с.6). Кроме того, коробка с избирательными бюллетенями УИК №351 опечатана печатью УИК №352 (решение, с.11).

Эти сведения, добытые в судебном заседании, свидетельствуют о следующем:

1.4.5.1.1 Данные первичного и повторного протокола УИК № 351 в строках №10 и 15 не соответствуют действительности, а следовательно, могут быть поставлены под сомнение данные других строк протокола;

1.4.5.1.2 С большой вероятностью коробка с избирательными бюллетенями УИК №351 вскрывалась после ее опечатывания в помещении для голосования участка №351 (который находился в разных зданиях с помещением для голосования участка №352);

1.4.5.1.3 УИК №351 обнаружила в избирательных ящиках на 82 бюллетеня больше, чем было выдано избирателям (вычисляется как разность между выданными и обнаруженными в ящиках бюллетеней с учетом 59 бюллетеней с печатью другой комиссии), что представляет собой аномально высокий процент выноса бюллетеней;

1.4.5.1.4 Суд установил наличие неучтенных бюллетеней (являющихся в соответствии с п.2 ст.63 ФЗГ документами строгой отчетности), поскольку указанные 59 бюллетеней должны были принадлежать либо УИК №352 (тогда в этой УИК имеется недостача бюллетеней и неправильно заполнена строка 16 протокола №352), либо УИК №351 (тогда, признав эти бюллетени бюллетенями неустановленной формы имеется недостача бюллетеней и неправильно заполнена строка 16 протокола УИК №351).

1.4.5.2 В пачке недействительных бюллетеней УИК №352 7 бюллетеней содержат отметку “против всех кандидатов”, 1 бюллетень содержит отметку за кандидата Волкову, 1 - за кандидата Егорова, 1 - за кандидата Паницкого, 1 - за кандидата Иванову, 3 - за кандидата Баранову; в пачке “против всех кандидатов” 2 бюллетеня содержат отметку за кандидата Баранову, 2 бюллетня отнесены к недействительным, 2 бюллетеня неустановленной формы (решение, с.6).

Эти сведения, добытые в судебном заседании, свидетельствуют о том, что данные первичного и повторного протокола УИК № 351 в строках №10 и 15 не соответствуют действительности, а, следовательно, могут быть поставлены под сомнение данные других строк протокола. Кроме того, бюллетени неустановленной формы свидетельствуют о наличии неучтенных бюллетеней.

Установив расхождения между результатами непосредственного подсчета бюллетеней и обоими протоколами УИК №№351, 352, суд не имел оснований установить те итоги голосования, которые указаны в решении суда (с.5-7), поскольку данные никаких строк, за исключением строк №№10 и 15 судом не подсчитывались. Эти данные взяты из протоколов, которые подсчетом суда и поставлены под сомнение. Однако более важным является тот факт, что пересчет фактически доказал невозможность установления результата выборов по округам №№8 и 9.

В соответствии со ст.70 ФЗГ, результатом выборов является либо признание их недействительными, либо несостоявшимися, либо состоявшимися и определившими победителя. Только совокупность всех сведений о ходе голосования, бюллетенях (в частности, о степени их сохранности) и поданных голосах позволяет определить результат выборов. Правильно определенный результат выборов является соответствующим отражением действительной воли избирателей. При пересчете бюллетеней двух категорий бюллетеней УИК №351, установил невозможность определить действительную волю избирателей на избирательных участках №351 и 352 по имеющимся в настоящий момент избирательным бюллетеням, поскольку выявил неточности в обеих категориях бюллетеней, факт дисбаланса бюллетеней и факт неправильного их опечатывания.

2. Другие нарушения избирательного законодательства, выявленные в судебном заседании и подтверждаемые материалами дела, были направлены на сокрытие основного нарушения (порядка составления повторного протокола) и в совокупности также повлекли за собой невозможность установления действительной воли избирателей. Выводы суда первой инстанции об отсутствии таких нарушений не соответствуют материалам дела. В некоторых случаях, упомянутые нарушения не нашли отражения в решении суда.

2.1 Нарушение п.2 ст.68 ФЗГ и соответствующего ему п.3 ст.75 ИКМ: данные повторного протокола не были немедленно после прибытия в ТИК занесены в увеличенную форму сводной таблицы ТИК.

Председатели УИК №341 Мачулина (л.д.247-249 т.1), УИК №351 Лазарева (л.д.249-251 т.1), УИК №352 (л.д.251-254 т.1) утверждали в судебном заседании, что данные повторного протокола в увеличенную форму сводной таблицы заносились ими 15.03 2004 уже после введения этих данных в ГАС “Выборы” (данные факты в решении суда не упомянуты).

При рассмотрении имеющейся в деле видеозаписи увеличенной формы сводной таблицы ТИК установлено, что данные повторного протокола УИК №341 отсутствуют вообще, а данные повторных протоколов УИК №№351, 352 занесены в сводную таблицу только 16.03.2004. Председатель УИК №352 не смогла объяснить суду причину появления даты “16.04” под данными повторного протокола своей УИК в увеличенной форме сводной таблицы (л.д.288 т.1).

Не упомянув о показаниях председателей УИК, суд в своем решении заявляет, что он “не может основывать свои выводы на сведениях, содержащихся в представленной заявителями видеозаписи увеличенной формы сводной таблицы, поскольку отсутствуют подтверждения подлинности самого исследования – увеличенной формы сводной таблицы” (решение, с.12).

Ходатайство о представлении увеличенной формы сводной таблицы ТИК было удовлетворено судом, но не выполнено ТИК.

С учетом того факта, что увеличенная форма сводной таблицы ТИК якобы была уничтожена самим ТИК (л.д. 260 т.1, решение, с.12), упомянутое утверждение суда представляется неосновательным. Суд также не обратил внимание на противоречие между имеющимся документом об уничтожении увеличенной формы сводной таблицы (л.д.260 т.1) и пояснением председателя ТИК Рубченкова, что эта форма утеряна (л.д.268 т.1).

В случае если увеличенная форма сводной таблицы уничтожена, суд должен был обратить внимание на нарушение нормы п.6 ст.87 ИКМ, устанавливающий шестимесячный срок хранения документов избирательной комиссии. Однако суд не сделал этого.

Аргумент суда, заключающийся в том, что суд “не имеет возможности обратиться к первоисточнику, исследовать его на подлинность и убедиться в достоверности зафиксированных на видеоносителе сведений” (решение, с.12) говорит лишь о необъективности суда. ТИК могла быть заинтересована в уничтожении или изменении “первоисточника”, а в таком случае суд может опираться на другие источники и доказательства.

2.2 Нарушение п.5 ст.3 ФЗГ (“Деятельность комиссий при подготовке и проведении выборов, референдума, подсчете голосов, установлении итогов голосования, определении результатов выборов, референдума осуществляется открыто и гласно”), п.1 ст.28 ФЗГ и п.1 ст.20 ИКМ (“Деятельность избирательных комиссий осуществляется коллегиально”).

Председатель ТИК Рубченков неоднократно пояснял в судебном заседании, что он не сообщал с 15-го по 18-е марта членам ТИК и другим лицам о внесении изменений в протоколы УИК и сводную таблицу ТИК “так как заседание ТИК по установлению результатов выборов было перенесено” на 18-е марта (см., например, л.д. 287 т.1).

В материалах дела имеются протоколы заседаний ТИК от 15 марта в 10.00 (л.д.157 т.1) и от 15 марта в 17.00 (л.д.164 т.1), в которых нет упоминания о том, что данные протоколов УИК №341, 351, 352 изменены, при этом изменился результат выборов по избирательным округам №№3, 8, 9. Но в материалах дела также имеются протоколы ввода данных повторных протоколов УИК №341, 351, 352 в ГАС “Выборы”, осуществленные в 4.14, 1.19 и 3.20 соответственно 15-го марта соответственно. Свидетель Лаврова – системный администратор ТИК – на судебном заседании 11.06.04 показала, что к середине дня 15-го марта можно было легко вывести из компьютера сводную таблицу ТИК, чем она и собиралась заняться. Все эти сведения не отражены в решении суда.

Таким образом, в материалах дела имеется достаточно доказательств, чтобы говорить о том, что председатель ТИК Рубченков скрывал от большинства членов ТИК и других лиц сведения об изменении результатов выборов. Тем не менее, суд в своем решении опирается на существенно менее убедительные сведения, добытые в судебном заседании: заявление свидетеля Звягинцева (к другим заявлениям которого суд отнесся критически) о том, что ему стало известно об изменении результатов уже 15-го марта и ничем не подтвержденное заявление председателя ТИК Рубченкова, сделанное им на одном из последних судебных заседаний и противоречащее предыдущим объяснениям, о том, что сведения о внесении изменений в протоколы якобы были вывешены на стенде (решение с.13).

Коллегиальность и открытость работы избирательной комиссии, очевидно, подразумевает официальное объявление о результатах в пределах возможных сроков, а не возможность кулуарного добывания информации. В данном случае мы вновь видим однобокий, необъективный подход к материалам дела и, следовательно, по крайней мере частичное несоответствие выводов суда материалам дела.

2.3 Материалы дела с очевидностью подтверждают, что нарушены п.2 ст.69 ФЗГ и п.2 ст.75 ИКМ: повторные протоколы не проходили соответствующую проверку правильности в ТИК или, по крайней мере, эта проверка правильности происходила недостаточно добросовестно. Данный факт, подтверждается отсутствием данных в графе “Против всех кандидатов” первого экземпляра повторного протокола УИК №341, находящегося в материалах дела.

2.4 Сокрытие информации об изменении результатов выборов косвенно подтверждается также тем, что о получении повторных протоколов не была поставлена в известность член ТИК и член рабочей группы по контролю за ГАС “Выборы” Дронсейко, которая принимала участие при вводе в ГАС “Выборы” практически всех остальных протоколов. Данный факт подтверждается отсутствием подписи Дронсейко на протоколах ввода в ГАС “Выборы” данных повторных протоколов УИК №№341, 351, 352, имеющихся в материалах дела.

Неприглашение Дронсейко на ввод повторных протоколов при полной возможности это сделать является нарушением п.3 ст.23 Федерального Закона “О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации “Выборы””, устанавливающего, что группе контроля предоставлено право контролировать правильность ввода данных.

Факт неприглашения Дронсейко на ввод повторных протоколов в судебном заседании установлен, но он не интерпретирован судом как нарушение закона. При этом возражения, сформулированные в решении суда, основаны на том, что при вводе повторных протоколов присутствовал член группы контроля Хрусталева. Но реализация предоставленного Хрусталевой права не означает реализацию права, предоставленного Дронсейко. Налицо неправильное толкование закона, то есть неправильное применение норм материального права.

Следует также отметить отсутствие на протоколах ввода данных в ГАС “Выборы” подписей председателей УИК, что является нарушением Инструкции по организации единого порядка установления итогов голосования, составления протоколов избирательных комиссий, определения результата выборов, получения, передачи и обработки информации с использованием Государственной автоматизированной системы “Выборы”, утвержденной Постановлением ЦИК РФ. Данный факт был отмечен в показаниях свидетеля Лавровой, но не нашел отражения в решении суда.

2.5 В материалах дела имеются объяснения председателя УИК №352, представителя УИК и свидетеля Пивоваровой – секретаря УИК №352 о том, что при сортировке бюллетеней в УИК №352 образовалась стопка из 80 “сомнительных” бюллетеней, которые затем были признаны недействительными, но ошибочно занесены в графу “Против всех кандидатов”. При этом причина признания данных 80-ти бюллетеней недействительными не была указана на оборотной стороне бюллетеней, что является нарушением п.17 ст. 68 ФЗГ. Данное нарушение не позволило в дальнейшем (при пересчете бюллетеней в суде) убедиться в правомерности отнесения этих бюллетеней к недействительным.

Данное нарушение не отражено в судебном решении (на с.11 речь идет о недействительных бюллетенях только УИК №351).

3. Решение суда содержит утверждения, не подтверждающиеся материалами дела.

Так, на стр. 3 утверждается, что “15 марта 2004 года составлена сводная таблица о результатах выборов по одномандатному избирательному округу №3”. Между тем, протокол и сводная таблица ТИК по избирательному округу №3 были подписаны членами ТИК, а, следовательно, и составлены только 18-го марта.

На стр. 11 утверждается, что “каких-либо свидетельств, что упаковки с избирательными бюллетенями были вскрыты… суду не представлено”. Однако разве не является свидетельством тот факт, что в упаковке УИК №351 обнаружились бюллетени УИК №352, а сама упаковка опечатана печатью другой комиссии?

На стр.13 утверждается, что информация о составлении повторных протоколов “была вывешена на стенде и не скрывалась от членов ТИК, кандидатов”. Данное утверждение основано на ничем не подтвержденном заявлении сильно заинтересованного в исходе дела председателя ТИК Рубченкова.

4. В решении суда не указаны и, соответственно, не оценены обстоятельства, имеющие отношение к делу, и позволяющие более полно представить себе причинно-следственные связи данного дела.

Так, не указано, что по данному делу представитель прокурора Журавлева вынесла заключение, в котором предложила удовлетворить требования заявления, но во второй части процесса присутствовал другой представитель прокурора – Семенова, которая и дала отрицательное заключение, упомянутое в решении суда.

Не указано, что свидетель Паницкий показал, что на него оказывалось давление в связи с аналогичным заявлением, поданным им ранее в суд, в связи с чем, он отозвал свое заявления.

В решении суда не указано, что председатель УИК №341 объяснила, что время составления протокола в УИК проставлено не было, что все председатели УИК пояснили, что все решения о внесении изменений в протокол были оформлены уже в ТИК. При этом все эти решения оказались практически идентичными.

При перечислении сведений, полученных при допросе свидетеля Давыдова, суд не указал важное обстоятельство, что в УИК его повторно не вызывали и ничего оттуда не сообщали.

5. Итак, обстоятельствами, имеющими значение для дела, являются наличие нарушений и невозможность в настоящее время установить действительную волю избирателей. Эти обстоятельства, вопреки мнению суда первой инстанции, подтверждаются материалами дела.

В решении Тимирязевского суда от 04.08.2004 по делу №2-1519/04 усматривается несоответствие выводов суда обстоятельствам дела и неправильное применение норм материального права.

В связи с этим, в соответствии с ч.1 ст.362 ГПК, а также учитывая достаточность доказательств, имеющихся в материалах дела, просим Московский городской суд

Представитель МГО КПРФ, Волковой Н.П., Бодуновой М.П. по доверенности

А.Ю.Бузин